Ресторан Ресторация Одоевский

«Ресторация Одоевский» от «Профессора Пуф» находится на Сущевской улице в полуподвальном помещении рядом с другим проектом общественного питания «Марукамэ». Зал просторный, высокие потолки, белые, иногда кирпичные стены, несколько небольших окон над массивным баром, большая колонна в центре зала, шарики-фонарики, засилье туалетной бумаги в туалете. На одной из стен красуется огромная белая перчатка, а по углам раскиданы частички изображения знатного гражданина, предположительно Владимира Федоровича Одоевского. Мебель удобная, мягкая. Гардероб мизерный и предполагает самообслуживание. Витрина с десертами стоит прям у входа. Она маленькая и немного грустная. В понедельник около трех дня в ресторане тихо и безлюдно, хотя за окнами кипит жизнь, шагает и шумит народ, бурлит город. %photo% Сам ресторан и описательные статьи позиционируют кухню заведения как современную русскую с авторским меню, но лично я ничего русского даже в новом формате в компактном меню не обнаружил. Какие в русской, пусть и современной, кухне тайские супы, хумус, ризотто, лингвини или темпура?

В еде прослеживаются несерьезность, некоторое лукавство и отсутствие баланса. Многие блюда почему-то подаются в мисках, что придает им определенный, одинаковый вид и усложняет поедание.%menu%Доска с домашним хлебом выглядела симпатично, хлеб не сухой, не черствый, но по-холодильному холодный. Не знаю уж, где он стоял до моего прибытия, но точно где-то на морозце. «Икра из баклажана с кимчи и мацони» — небольшая миска непонятности. Однотонный резкий кимчистый соус полностью забивал вкус баклажанов и мацони, от баклажанов осталась лишь нотка горечи, которая и боролась с кислотой. Тот «Форшмак из сельди домашнего посола», что прибыл в качестве комплемента, почему-то отличался по виду, цвету и консистенции от «Форшмака», который я заказал в качестве закуски. Почему я решил заказать «Форшмак», несмотря на то, что его выдавали бесплатно? Да потому, что мне при заказе о форшмачном комплементе никто ничего не рассказал. Рыба в «Форшмаке» а-ля карт больше напоминала не селедку, а баночную треску, только чрезмерно соленую.

«Суп-пюре из протертой кукурузы с моцареллой и обожженным лососем» предстал в виде набора из трех никак не связанных между собой элементов. Подозрительно рыбный, обугленный по краям лосось плавал в чересчур сладкой желтой массе по одной дорожке, а кругляшки безвкусной моцареллы — по другой. Специи и соль на заплыв вообще не вышли и остались сидеть в раздевалке на кухне. Самому же супу до пловцов не было никакого дела, он жил своей отстраненной приторной жизнью, примерно как вода в бассейне, которой нет никакого дела до того, кто в ней барахтается. «Ризотто из риса арборио под пенкой» облюбовало еще одну миску. По консистенции блюдо больше походило не на ризотто, а на жидкий, тягучий крем-суп, в котором плескались переваренный рис и ошметки резинового кальмара, а еще в этой массе плавали какие-то неизвестные мне элементы, которые предательски хрустели на зубах, вызывая недоумение и легкую панику.

«Карася в темпуре под сметанным соусом» вновь уложили в миску. На вид — печаль печалью. Панировка совсем не темпурная, не воздушная, пересушенная сверху, мокрая внизу. Вокруг кусков пустой, вялой рыбы уселись слегка опаленные, сырые грибы, а под рыбой спрятались отварной картофель и сметанный соус, который подозрительно напоминал холодное мацони. На мой очевидный вопрос по поводу отсутствия сметаны и наличия мацони я получил увеселительный ответ, который звучал примерно так: «Это наш сметанный соус ... с мацони ... у нас же авторское меню, вот все меняется, сегодня сметана, завтра мацони». Что ж, возможно, и так, но у меня лично версия иная — сметаны на кухне в тот день не оказалось, и вместо того, чтобы поставить блюдо в стоп, сметану заменили на мацони.

«Вареники с олениной и грибной юшкой» — очередная миска кулинарного разочарования. Тесто в варениках было настолько толстое, что даже не проварилось. Начинка оказалась резиновая, плотная и лишенная вкуса оленины. Несколько розовых конвертиков развалились в мутной жиже, изображающей бульон, и слегка прикрыли свою наготу баночными кислыми грибами. Единственным более-менее сознательным блюдом был «Тыквенник». Несмотря на то что от настоящего тыквенника данному десерту досталось лишь название, он был в меру сладкий, не очень плотный и напоминал чизкейк с оранжевыми вкраплениями, возможно тыквенными.

Персонал гостей приветствиями не жаловал, по меню ничего не рассказывал, не объяснял и не советовал, но приборы официанты меняли, за тарелками следили, на бумажные салфетки не скупились.

Итог таков:

Эх, и досталось же Владимиру Федоровичу, взяли его имя и пришпандорили к заведению с якобы новой русской кухней, где очень любят укладывать блюда в миски и менять сметану на мацони.